С лучистыми глазами, миниатюрная, словно девушка-подросток, она и сегодня сожалеет о роли маленькой девочки в спектакле “Сотворившая чудо”, которую играла до 58 лет. Ведущий мастер сцены столичного ТЮЗа заслуженная артистка Беларуси Вера Кавалерова на протяжении своей блистательной карьеры тысячи раз перевоплощалась в мальчишек и девчонок, сказочных и реальных героев, много снималась в кино и телесериалах.
Она и сейчас продолжает верой и правдой служить Мельпомене, оставаясь самой известной в стране актрисой редчайшего амплуа “травести”, вновь и вновь приводя в восторг сидящих в зале и юных, и взрослых зрителей…
Помогает гимнастика
— Вера Ильинична, все ближе Новый год и Рождество. Значит ли это, что работы у вас заметно прибавится?
— К сожалению, в новогодних представлениях я уже не задействована. Мы в свое время играли “елки” по три раза в день, а вечером был еще и спектакль для взрослых… Обязательными атрибутами этих представлений всегда были новогодняя елка и борьба добра со злом. Добро в итоге побеждало, и появлялись Дед Мороз со Снегурочкой.
Я изображала персонажей и положительных, и отрицательных, даже хулигана. Однажды, когда детей уже переводили из зрительного зала в елочный, в этой роли я выползала из-под занавеса и угодила в оркестровую яму, которую забыли закрыть после вчерашнего спектакля.
К счастью, не упала, а ровненько на ноги приземлилась и в первые секунды не могла понять, где оказалась… Открывается занавес, выходят Дед Мороз со Снегурочкой, мне нужно говорить реплику, а меня нет! Но что значит стрессовая ситуация: мне потом рассказывали, что я выскочила из ямы, как черт из табакерки. И сколько я потом ни пыталась понять, как мне удалось это сделать, разгадки так и не нашла…
— А может, выручили гимнастические навыки, полученные в детстве?
— Наверное. Они помогают и по сей день, не зря я занималась в детстве гимнастикой, разряд даже получила. В школьные годы была чемпионкой Минска по бегу на короткие дистанции, девочкой росла подвижной, ловкой и спортивной.
— Причем до сих пор в спектакле “Мая маленькая чарадзейка” вас поднимают над сценой на воздушном шаре. Не страшно?
— А чего тут бояться? Меня высоко не поднимают, но это вызывает такое веселье у зрителей! В свое время я по канату карабкалась из зала, уходила вверх по стене, раскорячившись “звездочкой”, от гангстеров, а потом прыгала на шею одному из них… Такие вещи вызывают у детей неподдельный восторг.
— В какой школе вы учились?
— В самой обыкновенной средней школе № 21. Среди наших учителей было немало мужчин-фронтовиков, очень серьезно относившихся к своей профессии и воспитанию детей. Завуч, ветеран войны, контуженный и плохо слышавший, преподавал у нас русский язык. Дети, к сожалению, нередко бывают несправедливы и жестоки, и ему кто-то из учеников специально, из вредности, отвечал невнятно или скороговоркой. Я же, наоборот, старалась произносить каждое слово громко и четко, меня он очень любил.
Конь Орлик и хитроумный Лис
— Ваш папа тоже был фронтовиком?
— Да, как и мама, по специальности портниха, оба — с военными наградами. Папа, Илья Никифорович, по национальности удмурт, служил шифровальщиком. И вот однажды ему потребовалось в срочном порядке передать какие-то важные сведения, а шифровать было некогда. И он, вспомнив, что на том конце провода был земляк, на свой страх и риск решился сообщить всю необходимую информацию по рации открытым текстом на удмуртском языке.
У актеров из взрослых театров зрительный зал принято называть четвертой стеной. С детьми такое исключено, их надо все время держать в поле внимания, чтобы налаженная связь, как незримая нить, не рвалась.
А мама, Анастасия Ивановна, шла в составе своей службы вторым эшелоном следом за действующей армией, которую они практически обслуживали. Помню ее рассказ о том, как она получила одну из своих медалей: бежала к ребятам на передовую встречать Новый год, случайно встретила по пути пьяного заблудившегося немца и приволокла его к нашим. Хотя была маленького роста, как и я…
— А кто разглядел в вас актерские задатки?
— Изначально, видимо, старшая сестра Ольга, все время провоцировавшая меня что-нибудь играть. Например, приговаривала: “Кукла голая, ей холодно…” Я начинала плакать и быстренько садилась шить куколке платьице. То есть она видела мою реакцию и повышенную эмоциональность.
Жили мы тогда с родителями в одной комнате в коммунальной квартире на улице Куйбышева. Я все время что-то играла и кого-то изображала, и дома, и на радость сверстникам во дворе перевоплощаясь то в Бабу Ягу, то в коня Орлика, то в пограничного пса Джульбарса. А однажды соседка сказала, что на Белорусском телевидении проводят набор в детскую студию, и посоветовала мне попробовать поступить.
— Вас охотно взяли?
— Наоборот, поначалу не знали, как отказать маленькой неприметной девчушке с красными волосами, темным лицом и большими веснушками. На телевидении такие не требовались. Но мои широко распахнутые глаза и темперамент подкупили моего будущего педагога Клавдию Акимовну Казакову, актрису мхатовской школы. Меня приняли, и режиссер Анна Ивановна Пинигина ввела в свой спектакль. Училась и работала там с 1 по 10 класс и за это время переиграла множество ролей.
— Клавдия Акимовна оказалась талантливым педагогом?
— Еще бы. Все, что я умею, — по большей части ее школа. Остальное подсматривала у старших коллег, наблюдала, как они работают. Очень многому научил меня партнер по ТЮЗу народный артист Михаил Петров. Например, мне было непонятно, почему нужно играть не лису, а Лиса в пьесе “Рыгорка — ясная зорка”. Посмотрев на мои терзания, помочь вызвался Миша. Он пообщался с охотниками, а те рассказали: убить лисицу просто, а самца-лиса — почти невозможно, считается высшим пилотажем, настолько это расчетливый и хитрый зверь. И мне сразу стало понятно, как и что я должна играть.
Без звездной болезни
— Когда артистов спрашивают о любимых ролях, они обычно отвечают, что роли, как дети, любимые все…
— Так и есть, все любимые. Я когда-то пыталась считать свои театральные роли, но после сотни сбилась и перестала. Но есть, конечно, и самые значимые, знаковые, которые, в отличие от многочисленных зверюшек, сказочных и в общем-то банальных персонажей, запоминались зрителю больше всего. Это, например, роли в спектаклях “Тряпичная кукла”, “Миколка-паровоз”, “За все хорошее — смерть”, “Четыре капли”, “Шаматила” и др.
И все же самая-самая — это сыгранная в ТЮЗе семилетняя слепоглухонемая девочка в “Сотворившей чудо”, о роли которой жалею по сей день. Однажды, например, зал заполнили глухонемые дети. Вы не представляете, как они старались мне помочь и подсказать, мычали, жестикулировали. У меня волосы дыбом вставали от потрясения.
А были и хулиганы, лазерной ручкой светившие в мои глаза, чтобы проверить, слепая ли я… Даже врачи, работающие с такими детьми, поражались, откуда у меня такое точное знание деталей поведения. А я действительно подобного нигде специально не наблюдала, просто чувствовала. Расставаться с этой ролью было безумно жалко, но что поделаешь, возраст дает о себе знать.
— В кино вы попали в очень юном возрасте, снявшись в “Городе мастеров” у Владимира Бычкова…
— Если быть точной, впервые я снялась еще раньше, во 2 классе, на телевидении в короткометражке “Снежный конь”. Частенько детей-артистов портит ранняя слава. Мне это, к счастью, не грозило. Да, в школе мной гордились, но я совершенно спокойно к этому относилась, увлеченно посещала студию и интересовалась только работой. Спектаклей было много, мы еще участвовали в передачах “Читают юные”, на киностудии я часто озвучивала детей.
— Звездная и еще одна известная болезнь сгубили, увы, вашего бывшего мужа Александра Кавалерова, знаменитого Мамочку из “Республики ШКИД”?
— Да, и наш брак был недолгим. Зато я горжусь нашим сыном, тоже Александром, хорошим человеком и востребованным специалистом. У меня подрастают замечательный внук Арсений и внучка Сашенька.
Что касается моей фильмографии, отношусь к ней спокойно, всех картин, сериалов, озвучивания ролей и не упомнишь. Было очень приятно поработать с Димой Иосифовым в его “Лете волков”. Всеми любимый Буратино вырос в прекрасного режиссера, эрудированного, умного, внимательного и тактичного. И роль знахарки, бабушки героя, конечно, мне памятна и дорога.
— Чудесные киносказки “Приключения Буратино”, “Про Красную Шапочку”, “Тим Таллер” с участием того же Димы Иосифова многое дали нашим детям…
— Думаю, да. Мой сын все песни оттуда пел, потом пела внучка. Помню, она смотрела какой-то западный мультфильм и начала мне его пересказывать. Я говорю: “Саша, что это за чепуха, вас просто зомбируют! Вот у нас был мультик “Бэмби”. Я, взрослый человек, обрыдалась, когда его смотрела!” Она выслушала меня внимательно. Вдруг проходит какое-то время, звонит и почти навзрыд говорит: “Бабулечка, я посмотрела “Бэмби”. И так тебя поняла!”.
В поисках Бога
— Какие постановки нужны, на ваш взгляд, сегодняшнему подрастающему поколению?
— В первую очередь высокодуховные спектакли. Мне кажется, сейчас их не хватает. Таких как, например, “Партизанская зона”, “Гаврош из Брестской крепости”, “Молодая гвардия”, входившие в репертуар театра в свое время. Мы должны не только развлекать, но обязательно и воспитывать.
Нынешним подросткам я бы посоветовала посмотреть наши “Альпы. Сорок первый”, где у меня роль Джулии уже в возрасте, вспоминающей эту историю, “Кентервильское привидение”, “Дикую охоту короля Стаха”.
Вот мы играем “Маленькую чарадзейку”. Спектакль светлый, моя ведьмочка Хикси в силу обстоятельств и благодаря своему педагогу ворону Абрахасу преображается, становится совсем другой. Я там иду по залу, падаю, и вдруг подбегает девочка: “Ах, Хикси!” Она поднимает меня и доводит до сцены. Вот ради чего мы работаем.
— Вы рассказывали, как после “Миколки-паровоза” к вам подходили дети на улице, величая вас именем юного героя…
— Да, а после давнего спектакля “Вся надежда” о ребятах-неформалах, где я играла юную металлистку, подходили мальчишки, чтобы рассказать о своих проблемах и посоветоваться, обращаясь ко мне Надька… Таких случаев общения с детьми было много, и сейчас ничего особо не изменилось. А нынешним подросткам я бы посоветовала посмотреть наши “Альпы. Сорок первый”, где у меня роль Джулии уже в возрасте, вспоминающей эту историю, “Кентервильское привидение”, “Дикую охоту короля Стаха”. Хороших спектаклей у нас очень много, причем для всех возрастных категорий.
— А кому адресован спектакль “Женя плюс Таня = любовь”?
— На афише обозначено 12+, а вообще это современная, скажем так, интерпретация “Евгения Онегина”, где звучат настоящие хиты, каждый персонаж поет, а я играю няню. Создала спектакль очень интересный режиссер Татьяна Самбук, ставившая те же “Альпы” и которую наш новый директор, прекрасная актриса и замечательный человек Вера Полякова-Макей пригласила из Москвы.
— Вера Ильинична, насколько важен для вас контакт со зрительным залом?
— Чрезвычайно важен. У актеров из взрослых театров зрительный зал принято называть четвертой стеной. С детьми такое просто исключено, их надо все время держать в поле своего внимания, чтобы налаженная связь, как незримая нить, не рвалась. Я это вижу по глазам ребятишек даже на дальних рядах, по реакции на события, происходящие на сцене, и по их репликам.
К примеру, шла когда-то “Дорога на Вифлеем”, где я играла Ослика, который ищет Бога и так познает мир. Ко мне подкрадывается хозяин, чтобы на меня аркан накинуть, а дети кричат: “Сзади! Сзади!” А когда Ослик доходит до Вифлеема и узнает о происходящем там “избиении младенцев”, он плачет и вопрошает: “Наверное, обманула меня звезда, нет никакого Бога?..” И вдруг из зала таким шелестящим шепотом доносится: “Есть! Есть!” И я, задыхаясь, говорю: “Что же мне делать?”. А в ответ слышу: “Искать!”
Владимир ПИСАРЕВ.
